ПРАВДА

- понятие, близкое по значению понятию "истина", но в русской философии оно служит также выражению дополнительного смысла, связанного с указанием, с одной стороны, на подлинную вселенскую истину, а с другой - с указанием на предельную личную убежденность говорящего. Русское слово "правда" этимологически связано с корнем "prav"; соответственно П. может выступать в таких значениях, как "обет", "обещание", "присяга", "заповедь", "правило", "договор", "закон". В основе семантики этого слова лежит представление о божественном порядке (ср. синонимичные выражения "преступить правду" или "преступить закон", а также название Русская правда как свод законов). П. может пониматься как договор между человеком и Богом, и в этом смысле это слово семантически связано со словом "мир" (община). Семантика слова "мир" также воплощает идею божественного договора с людьми, реализованную в социальном (и пространственном) плане (ср. иранск. mitra в значении "договор" - В. Торопов). Уместно вспомнить рассуждения Платона о справедливости, которая есть то, что правит всем. Между тем слово "истина" образовано от местоимения is-to и, следовательно, этимологически соотносится с лат. iste - этот, тот и т. п. Т. о., П. осмысливается как божественное начало, а истина - как человеческое. Так, в Псалтыри говорится, что истина от земли восходит, а П. с небес принимается; в греческом тексте слову П. соответствует ??????????? (справедливость, законность, правосудие), а слову истина - ??????? (действительность). В такой перспективе характерно противопоставление П. и кривды. Итак, если истина соответствует реально переживаемой действительности, то - правда высшей духовной действительности, подлинной реальности. В дискурсе русских философов, начиная с Ф. Достоевского и Вл. Соловьева, устойчиво воспроизводится смысловая иерархия П. и истины. Русский философ, выступающий за П., стоит за такую истину, которой следует еще добиться, за П., включающую в себя такой жизненный идеал, в котором поступки отдельного человека находятся в соответствии с требованиями этики. Истина у русских мыслителей порою становится относительной, ибо ее можно менять по усмотрению. Более того, она оказывается подчиненной П. Флоренский отмечал, что истина происходит от естины, от того, что есть на самом деле и принадлежит самому сущему. И потому истина есть живое существо, и гносеология должна выступить в форме гносеургии, т. е. преобразования познающего субъекта. Ибо истина как воплощение живого, может познаваться только жизнью, цельным способом человеческого бытия, а не отвлеченно логическими средствами. Онтологизм русских мыслителей, по мнению Флоренского, побуждает их к реализации своих идей и жажде осуществления высшей П. Вместе с тем, в русской философии мы находим противостояние метафизике, настаивающей на жестокости бинарной оппозиции "истина - ложь". В противовес этому предлагается тернарная структура - "правда - истина - ложь", которая оказывается более приближенной к жизни. Между тем такая постановка проблемы не является специфически русской. И. Кант в этических размышлениях подчеркивает, что человеку свойственно притворство (симуляция) и в этом нет ничего плохого, ибо оно приобщает его к культуре, делает благородным и вежливым. Но умалчивание действительно может приводить ко лжи, но может приводить и к неправде. Кант предлагает различать ложь и неправду: если мы даем обязательство открыть некую истину и высказываем при этом ложное утверждение, то тем самым творим ложь; но если нас принуждают открыться, и при этом не имеют на это права, наше уклончивое высказывание будет только неправдой. Выдвигая тернарную структуру "истина - ложь - неправда", Кант, по существу, указывает на подвижность границ между истиной и ложью. Ф. Ницше ухе прямо объявляет, что для жизни необходимо лгать. Истина у него - это стадная ложь, которая продолжает жить даже тогда, когда жизнь к этому не располагает. При этом ложь понимается им как в этическом, так и в риторическом смысле, ибо, используя язык, человек неизбежно лжет. Человеческие понятия - это стертые метафоры. А метафоры возникают в результате отождествления своего ощущения с воспринимаемым предметом, т. е. в процессе отклонения от его действительного содержания.

С. А. Азаренко